Назад в будущее

С августа 2014 я начал следить за изменениями, которые происходили в Крыму. Так как между своими путешествиями по горному Крыму я жил в Евпатории, то этот город был основным в фокусе моего внимания. Я имел возможность наблюдать своими глазами за теми переменами, которые происходили после референдума в марте 2014 года в основных городах Крыма. К моему приезду в 2015 году прошло уже больше года как Крым находился под управлением российских властей. Возможно многие жители полуострова думали, что после принятия Крыма в состав России жизнь их сразу же измениться в лучшую сторону, все имевшиеся проблемы будут решены в короткий срок. Эта иллюзия, вызванная огромным желанием перемен двигала многими людьми во время референдума. Первое время был патриотический ажиотаж. Но для того, чтобы сказка стала явью, нужно было еще много потрудиться самим. Если при Украине можно было ссылаться на то, что деньги из Крыма только выкачивались, а инвестиций практически не было, то после присоединения Крыма к России на полуостров поток денег полился с избытком. И возник уже совершенного другой вопрос, смогут ли власти полуострова реализовать эти средства по целевому назначению на благо развития Крыма.

Мойнаки

В 2011 году, когда я посетил последний раз украинский Крым, помимо желания увидеться со своими родственниками – отцом и дедом, которому к тому времени уже исполнилось 90 лет, я хотел снять социальную фотоисторию. В то время я увлекался фотографией и обучался на факультете фотожурналистики в Санкт-Петербурге. У меня было чуть больше недели на поиск темы и ее съемку. Я своими глазами видел в каком состоянии находится Евпатория. Не нужно было ломать голову, чтобы найти людей, с которыми можно было пообщаться по поводу их отношения к происходящему вокруг. Но главное, что я сам не понимал, какие проблемы Крыма волнуют меня. Хотя меня многое связывало с этим регионом, мой отец родом из Евпатории, дедушка большую часть жизни прожил в этом месте, но я не чувствовал Крым своим домом.

Я прилетел в Крым в сентябре 2011 года в короткий отпуск. Это был мой первый приезд в Крым осенью в так называемый бархатный сезон, когда курортная суматоха уже сходит на нет, солнце не такое жаркое, а море идеальное для купания. В каком-то смысле в это время я был оторван от Крыма, как и Крым от материковой России. Хотя у меня было связано с этим местом много воспоминаний, но не было ощущения того, что крымская земля является каким-то ключевым пространством, способным повлиять на мою жизнь. И все же я шел путем поиска своего места в этом мире. И увлечение фотожурналистикой помогало мне осознавать многие важные смыслы, которые скрывались в деталях окружающего меня мира. Когда я искал тему для своей курсовой работы на фотофакультете, я вспомнил, что есть место в Евпатории, которое всецело соответствует тому образу, который у меня складывался по Крыму в целом. Я решил посетить грязелечебницу «Мойнаки», в которой я проходил лечение за несколько лет до этого. Ее территория находилась на окраине города рядом с одноименным озером. В Евпатории все находится в пешей доступности, и мне потребовалось всего 15 минут, чтобы из центра города дойти до ее главного входа. До этого я был в ней в 2007 году. Тогда она еще работала, и я проходил в ней лечебные процедуры грязью. В то время у меня были проблемы с носом, и мне делали грязевые аппликаторы на нос с пропусканием слабого тока (электрофорез). И эти несколько процедур мне действительно помогли забыть о насморке, который меня сильно беспокоил, на целый год.

В 2011 году лечебницу закрыли, и я успел попасть на территорию, которую еще не успели полностью разграбить. Но уже тогда зрелище было плачевное. И оно соответствовало той ситуации, которая на протяжении многих лет складывалась в Крыму. Целебное озеро и лечебный комплекс разрушались на глазах. Я прошелся через заброшенные корпуса в сторону озера, которое было разделено на две части. Большая часть представляла собой неглубокий водоем из которого брали лечебную грязь, а вторая была отведена для ее хранения и регенерации ее лечебных свойств. На озере были люди. Большая часть из них занимались самостоятельным грязелечением. Я встретил несколько отдыхающих семей. Недалеко от перешейка, который разделял две части озера я увидел костер, у которого сидел мальчик и бабушка. Я удивился, когда понял, чем они занимаются. Они жгли оболочку медных проводов для того, чтобы получить чистую медь. Видимо они ее сдавали как цветной металл. Наблюдаемая картина подчеркивала ту ситуацию разрухи и безденежья, которая была свойственна Крыму в тот период. Я снял несколько кадров на закатном солнце, пообщался с отдыхающими, и решил, что приду на Мойнаки следующим утром. У меня оставался всего лишь один день отпуска в Крыму.

Озеро Мойнаки, Евпатория, Крым (24 сентября 2011 года)

Грязи на озере Мойнаки, Евпатория, Крым (24 сентября 2011 года)

Озеро Мойнаки, Евпатория, Крым (24 сентября 2011 года)

Грязи на озере Мойнаки, Евпатория, Крым (24 сентября 2011 года)

Озеро Мойнаки, Евпатория, Крым (24 сентября 2011 года)

Резервуары для грязи на озере Мойнаки, Евпатория, Крым (24 сентября 2011 года)

На следующее утро я отправился снова на озеро. В этот раз я решил заглянуть в саму грязелечебницу, и мне удалось попасть во внутренние помещения. Я познакомился с охранниками, которые смотрели за порядком. Видимо я их расположил к себе, и они показали мне комнаты, где еще недавно проводились лечебные процедуры. В одном из них проходил курс лечения и я. Такое складывалось ощущение, что за несколько десятков лет никто не вложил в это место ни копейки. Внешняя территория и внутреннее пространство комплекса были в удручающем состоянии.

Грязелечебница Мойнаки, Евпатория, Крым (25 сентября 2011 года)

В результате своего двухдневного исследования я снял материал для курсовой работы. Тема, хотя была актуальная, но вряд ли я своими фотографиями и рассказом мог на что-то повлиять. Эта была моя первая попытка осознать социальные проблемы Крыма. Она была больше связана с потребностью выполнить учебное задание, но вместе с тем я уже начал стремиться к разработке подобных тем. И возможно этот первый шаг помог мне уже в 2014 году более зрело взглянуть на многие события, которые со мной стали происходить в Крыму.

Альминское сражение

В последний день моего пребывания в Крыму осенью 2011 года стал неожиданно насыщенным на события. После посещения Мойнакского озера в Евпатории я решил отправиться в Севастополь. А точнее на военно-исторический фестиваль «Альминское дело», который проходил у реки Альма в Бахчисарайском районе. Это место находится на полпути между Евпаторией и Севастополем.

Сражение на Альме, Альминское сражение (8 (20) сентября 1854 года) — первое крупное сражение Крымской войны между высадившимися в Крыму войсками коалиции Великобритании, Франции и Турции, с одной стороны, и России — с другой, предопределившее начало многомесячной осады Севастополя.

Высадка экспедиционного корпуса коалиции в Евпатории, начавшаяся 2 (14) сентября 1854 года, не встретила сопротивления со стороны русских войск, и за первые дни сентября на берег было переправлено около 61 тысячи человек. Высадившись, союзные войска двинулись вдоль побережья на юг, к Севастополю — базе Черноморского флота России и основной цели союзников в Крымской кампании. На полпути к Севастополю, у устья реки Альмы, их ожидала русская армия, ставившая своей целью остановить продвижение союзников и не допустить захвата Севастополя с ходу, поскольку город совершенно не был подготовлен к обороне с суши. Альминское сражение было вынужденной мерой русского командования, понимавшего уязвимость Севастопольской крепости. С момента высадки экспедиционных сил русская армия находилась у Альмы и Качи, куда войска начали прибывать ещё с середины августа. Едва союзный флот оказался в видимости из Севастополя, главнокомандующий приказал всем назначенным частям выходить на позиции.

Войска союзников находились под двойным командованием. Английскими войсками командовал лорд Раглан, французскими — маршал Сент-Арно. Со стороны коалиции в сражении, по разным оценкам, приняло участие от 50 до 59 тысяч человек. Союзники располагали 132 орудиями; кроме того, артиллерийскую поддержку с моря осуществлял французский флот.

Я попал на реконструкцию, когда основное сражение уже закончилось и можно было походить по лагерю участников баталии. Обмундирование англичан и французов походило больше на парадную форму нежели на одежду боевых подразделений. Русские же выглядели намного проще.

Реконструкция Альминского сражения, Бахчисарайский район (25 мая 2011 года)

Удивительный контраст образов у меня складывался после посещения развалин на Мойнаках и красочными картинами реконструкции сражения Крымской войны. Подобный контраст можно назвать «визитной карточкой» Крыма. Богатая история полуострова, уникальные архитектурные и природные достопримечательности Крыма с одной стороны и разруха с другой. Скорей всего именно в тот приезд я начал задумываться о той неоднозначной ситуации, которая складывалась на полуострове после распада Советского союза. Я все больше стал обращать внимание на те вещи, которые говорили о сильном упадке края, который еще несколько десятков лет назад притягивал жителей единой большой страны.

Общая история проживающих на крымской земле множества народов настолько богата, что в любой точке Крыма можно соприкоснуться с памятниками событий, которые происходили на протяжении последних десятков веков. Ощущалось, что ценность культурного наследия Крыма украинскими властями просто игнорировалась, а подобные реконструкции событий организовывались энтузиастами, которые просто любят свое дело. Безучастие государства в сохранении и поддержании исторической памяти общей для всех жителей России и Украины вело к постепенному разрушению того единого образа народа-победителя, о котором свидетельствует огромное количество памятных мест на территории Крыма. Особенно много сохранилось памятников воинам освободителям Крымской и Великой отечественной войн. Этот единый образ защитников Крыма без разделения по национальному признаку у меня не стыковался с ощущением формального деления Крыма на украинский, русский и крымско-татарский. Эта разобщенность чувствовалась во всем. И в первую очередь в отсутствии общего видения своего прошлого, которое сплачивало людей на Крымской земле в сложные периоды военного времени и в периоды мирной жизни.

Scorpius

Ярким примером разобщенности и неопределенности в оценке истории Крыма и его значения в глобальных исторических процессах являлась судьба Севастополя. Я это ярко прочувствовал в тот же самый день после посещения военно-исторической реконструкции. Этот день у меня был действительно днем контрастов. И поток событий, которому я стал свидетелем, только через несколько лет смог выстроится в единую картину понимания сложившейся в Крыму ситуации. Как я писал ранее в главе «Дух перемен» первой моей книги, в Севастополе я стал свидетелем торжественного провода парусной яхты «Scorpius» с интернациональным русско-украинского экипажем в двухлетнее кругосветное путешествие. Это событие случилось именно в этот последний для меня полный день пребывания в Крыму.

Случайно услышав военный оркестр, я попал на это знаковое событие. Оно для меня стало олицетворением того насколько абсурдным выглядел факт разделения Черноморского флота, который был осуществлен в начале девяностых. Былая мощь ВМС за двадцать лет раздельного существования была нивелирована нежеланием, невостребованностью и невозможностью существования в таком виде. И, если для России Черноморский флот по-прежнему имел важное стратегическое значение, то для Украины флот стал ненужной дорогостоящей игрушкой. Как я уже писал ранее символом абсурдности всей этой ситуации явились для меня выступления командующих ВМС Черноморского флота России и Украины во время провода экипажа парусной яхты «Scorpius», когда с российской стороны участникам экспедиции был подарен Андреевский флаг, а представитель командования украинских военно-морских сил торжественно вручил капитану яхты шмат сала. На мой взгляд, это событие лучше любых длинных статей и телевизионных сюжетов, в которых рассказывается о судьбе Черноморского флота, говорит об отношении двух держав к своей истории и общему наследию.